понедельник, 30 апреля 2012 г.
воскресенье, 29 апреля 2012 г.
Отзывы
Отзывы
Лчашенская средняя школа в 2007году отметила своё столетие. Выпускниками нашей школы гордяться везде: результатами олимпиад, конкурсами сочинений, успехами в интеллектуальных играх, спортивными успехами и достижениями в любой сфере.Целью организаторов Международной акции было пробуждение интереса к поэзии, к творчеству Р. Гамзатова. Теперь уверена, что нам это удалось. Ведь участниками акции стали ученики со второго по двенадцатые классы, а творчество Гамзатова заинтересовало всех.
Спасибо за
интересный проект.
Директор школы /Аида Мурадян/
Муниципалитет Лчашена во главе с
господином Корюном Маркаряном приветствует организаторов интересной акции
«Читаем Р. Гамзатова».
Дорогие
организаторы и участники акции. Приветствую воистину это великое начинание.
Думаю, что это мероприятие пробудит интерес не только к творчеству Р.
Гамзатова, но и укрепит международную дружбу.
Желаю
успехов.
Глава администрации с. Лчашен /К.
Маркарян/
Два месяца назад я впервые услышала про Дагестан и
Р.Гамзатова.Стала искать сведения о Дагестане, о его культуре и литературе. Я
узнала, что Гамзатов великий поэт, который любил Армению так же как Дагестан. Я
с удовольствием приняла участие в акции. Я бы хотела побывать в Дагестане
,посетить могилу Гамзатова. Спасибо организаторам.
Петросян Нарине7кл.
Всё это
началось зимой, когда наша учительница сообщила нам о Международной акции «Читаем Р. Гамзатова».
Честно
говоря, он был совершенно нам незнаком. Когда учительница рассказала о нём, о
его творчестве, у нас пробудился интерес. Мы много интересного узнали.
Мы очень
рады, что уже многие знают и про Лчашен, и про великого друга Армении
Р.Гамзатова.
Софья и Асмик 10класс
Мы очень
воодушевлённо начали готовиться к Международной акции. Уверена, что достигнем
успеха. Сейчас с удовольствием читаю книгу Гамзатова. Думаю, что при
большом желании можно достичь всего.
Унанян Джемма 10класс
Мне понравилась
патриотическая лирика Гамзатова. Я сам мечтаю стать поэтом, знаю, что это
нелегко. Я люблю поэзию. Спасибо организаторам. Хочется найти друзей из
Дагестана.
Игнатевосян Аргам 7класс
Когда мы начали готовиться к
литературно-музыкальному вечеру, посвящённому Гамзатову, о нём ничего не знали.
Не знали, что он великий поэт, что его называют звездой Дагестана. Прочитав
сведения о нём, узнали, что благодаря ему о Дагестане узнал весь мир.Мы познакомились
не только с поэзией знаменитого Гамзаптова, но и с культурой Дагестана. Мы
составили небольшие сборники со стихотворениями Гамзатова и подарили
библиотеке, чтобы ученики близко познакомились с творчеством поэта.
Г. Нарине, Г.
Лусине, Араксья, Нелли(7 класс)
Я жизнь люблю, люблю я всю планету…
Когда зимой
наша школа получила заявку о Международной акции «Читаем Р. Гамзатова», я
решила непременно взяться за работу. Было и трудно, и увлекательно. Ведь под
рукой был один единственный сборник «Книга братства», где было всего три
стихотворения Р. Гамзатова. Но, прочитав его стихи по Интернету, я сразу нашла
строчку «Как армянин, я Арарат люблю», которая звучала и звучала в уме. Я
составила план мероприятий. Были разные встречи с людьми, которым было знакомо
творчество Р. Гамзатова. Они оказали помощь в работе. Иногда даже мне
говорили:»Зачем тебе это?» Но душа и сердце настолько были переполнены
восхищением творчества поэта Гамзатова, что «заразила» всех своих родственников
и учеников энтузиазмом.
Иногда даже
в шутку спрашивали:»Ну, как там твой любимый дедушка Расул?»
Когда вместе
с плакатом «Акция. Читаем Р. Гамзатова» ходили по селу на встречи, репортажи,
все удивлённо спрашивали друг у друга:»Кто это?» А сейчас узнают и говорят:»Да
это же участники акции «Читаем Р. Гамзатова!»
Думаю, что
пробудила искру любви к поэзии в душе не только учеников.
Выражаю
благодарность организаторам за то, что они помогли мне раскрыть творчество
Гамзатова и распространить этот восторг, переполненность души на
окружающих.
Енгибарян Нарине М.
Mероприятия
В рамках
Международной акции «Читаем Р. Гамзатова» в Лчашенской средней школе состоялся
литературно-музыкальный вечер «Как армянин, я Арарат люблю».
Ученики с
интересом представили жизнь и творчество великого поэта. Прозвучали песни на
стихи Р. Гамзатова, представили прекрасный танец лезгинки, показали традиции и
обычаи Дагестана.С любовью была представлена дружба известного поэта с Арменией
и её знаменитыми сынами.
Да
здравствует дружба народов!
Да
здравствует сила Поэзии!
понедельник, 23 апреля 2012 г.
пятница, 30 марта 2012 г.
План мероприятий
План мероприятий
- 7 Марта 2012 года в библиотеке Лчашенской средней школы имени Ашота Тер –Григоряна состоялся час поэзии “Как армянин, я Арарат люблю” в рамках международной акции “Читаем Расула Гамзатова”. Юные чтецы прочитали стихи великого поэта, представили свои рисунки к стихотворениям. Целью данного мероприятия было преставить творчество Р. Гамзатова во всём его многообразии.
- 15 Марта 2012 года в рамках международной акции “Читаем Расула Гамзатова” в Лчашенской средней школе прошла художественная выставка учеников, посвящённая творчеству дагестанского поэта. Ученики с 5 по 11-ые классы представили свои рисунки по следущим темам: “Мамы-земные королевы”, “Все цветы, как дети в колыбели”, “Я тебя никогда не забуду”, “Я Арарат люблю “. Победители получили памятные подарки.
- В школе в связи с международной акцией должны пройти следующие мероприятия:
- 2 Апреля презентация.
- 5 Апреля интервью.
- 7 Апреля репортажи.
- 10 Апреля литературно-музыкальный вечер.
- 12 Апреля викторина.
- Сокровища, которых Кинжал не рассечёт, И не похитят воры. Р. Гамзатов В 2012 году в Армении отмечается 500-летие книгопечатания. Столица Армении Ереван объявлена столицей международной книги. Международная акция “Читаем Расула Гамзатова” должна способствовать развитию межкультурных связей, развитию роли поэзии.
Гимн Гамзатову
Гимн Гамзатову
В ауле Цада ты родился
Певцу любви Махмуду покланялся,
Цадаса твой ащуг-отец
Свой поэтический передал венец
И гордо сказал :<<Молодец!>>.
И песни запел ты по-новому,
Поклоняясь дому родимому
Братскому народу верному
Языку русскому мощному.
Звучали песни дивные твои
О всесильной и верной любви
А белые-белые журавли
У сердца каждого приют нашли.
А как воспел ты Арарат
Любовью и волнением обьят.
И волшебные краски Сарьяна,
И чудная вода Севана,
И магия стихов Эмина, Исаакяна,
И древние книги Матенадарана
Пленили поэта-великана.
Но главнее всех и вся- -Дети-ты твердил всегда
Мир твои пожелания,
Гамзатов,не забудет
Поэзия твоя вечно жить будет!
Енгибарян Нарине М.
В ауле Цада ты родился
Певцу любви Махмуду покланялся,
Цадаса твой ащуг-отец
Свой поэтический передал венец
И гордо сказал :<<Молодец!>>.
И песни запел ты по-новому,
Поклоняясь дому родимому
Братскому народу верному
Языку русскому мощному.
Звучали песни дивные твои
О всесильной и верной любви
А белые-белые журавли
У сердца каждого приют нашли.
А как воспел ты Арарат
Любовью и волнением обьят.
И волшебные краски Сарьяна,
И чудная вода Севана,
И магия стихов Эмина, Исаакяна,
И древние книги Матенадарана
Пленили поэта-великана.
Но главнее всех и вся- -Дети-ты твердил всегда
Мир твои пожелания,
Гамзатов,не забудет
Поэзия твоя вечно жить будет!
Енгибарян Нарине М.
пятница, 23 марта 2012 г.
Расул Гамзатов: «Армяне – мои старые друзья»
…О встрече с Расулом Гамзатовым я попросила, абсолютно не веря в удачу.
- Мастер, возможно, не даст интервью, «у него траур,- объяснил мой добрый друг и коллега Абдурахман Юнусов.
И все же целый день ждала результатов переговоров. Вдруг под вечер – звонок от их организатора, известного правозащитника Антуана Аракеляна.
- Собирайся, он нас примет!- руки затряслись от волнения.
Скованность усиливается, когда входим в тихий домик, погруженный в цветы с горькой нотой печали: три месяца назад умерла хозяйка, жена, подруга – Патимат Саидовна Гамзатова.
Вот и сам Расул Гамзатович. Вежливость поднимает его нам навстречу, но я вижу, как трудно, тяжко он встает.
Пока Абдурахман приветствует Расула Гамзатовича, представляет нас со всеми горскими церемониями, я вдруг робею от переполняющих чувств и слов, молчу. Как вести себя с человеком, объездившим весь мир, беседовавшим с самыми светлыми умами? О чем говорить? Так размышляю и разглядываю его – небольшого роста, заметно раздавшийся, траурная борода, белоснежные волосы. Ему сейчас семьдесят шесть…
Абдурахман, наконец, закончил перечисление наших званий, должностей, и… все мои наблюдения-размышления полетели вверх тормашками от одного жеста: выслушав нас, Гамзатов приосанился и подчеркнуто торжественно повел рукой в сторону человека, сидящего рядом, в глазах полыхнуло смехом:
- Ну что ж, а нашу делегацию представляем я и мой сосед, Алихан Хызыров… Мы хохочем, понимая его тонкую насмешку над нашей церемонностью.
И вмиг развеиваются мои сомнения. Передо мной – безумно интересный, очень близкий человек!
И тотчас на столе появляется все, что по горским обычаям необходимо для задушевной беседы: сочные спелые фрукты и, конечно, бутылка коньяка. На душе становится светло и спокойно, как бывает только в давно проверенных дружеских компаниях. И вовсе не хочется начинать с чего-то традиционного.
- Расул Гамзатович, статьи, рецензии о Вашем творчестве можно найти в любой библиотеке. А хочется узнать, как и чем живете Вы сегодня. К примеру, как строился Ваш сегодняшний день?
- Ничего необычного… С утра ходил навещать друга в больницу – бедняга слег с инфарктом. Заодно узнал, как лечат нынче… Потом заехал на работу, посмотрел, какой ремонт идет в Союзе писателей Дагестана. Потом принимал писателей, один приехал из Кизляра… В общем, был как чиновник.
- Может, ошибусь, но, кажется, сегодня Гамзатов-поэт почти не слышен современному российскому читателю.
- Я провожаю одно время, встречаю другое. Взвешиваю потери…
- Мы много потеряли?
- То, что потеряли, это не так обидно. Хуже, что ничего не приобрели.
Раньше была злая, жестокая жена – Время. Развелись мы с ней, разошлись. Теперь женились на проститутке. Время – проститутка!.. С прежней женой жить было трудно, невозможно, с новой – позорно…
В нынешней ситуации многие из ног делают головы, из голов – ноги. Те, кто рожден ползать – летают, а рожденные летать – ползают, все красное делают и желтым, и черным, и даже коричневым. Это видеть очень тяжело.
И если я сегодня не кричу, это не значит, что я молчу. Сегодня даже погибшие не молчат. Они говорят, но их не слышат. Никто никого не слушает, все говорят. Некрасов писал: «Жалок гражданин безгласный». Но сейчас не только гражданина, поэта – Бога никто не слышит.
О сегодняшних проблемах: языке, нации, коррупции – я писал задолго до «нового мышления». Еще задолго до перестройки мною была выпущена книга стихов и поэм «Последняя цена». Известно же, на базарах торговцы всегда спрашивают последнюю цену на товар. Но сегодня, при «рыночной» системе товары и продукты, хлеб и соль стали дороже, а человек – дешевле. Стало возможным покупать и продавать то, что раньше было запрещено: совесть, подвиг, талант, красоту, женщин, детей, поэзию, музыку, иногда родную землю. С каждым годом цена жизни становится меньше, а цена вещей – больше…
Он замолкает, обхватив голову. Ладони – как две большие, беспокойные птицы. Возникшую паузу прерывает Антуан:
- Расул Гамзатович, я часто бывал в Махачкале. Через Дагестан не раз ездил в Чечню, организовывал переговоры по освобождению заложников…
- Война – самое ужасное, что может быть,- перебивает Гамзатов.
Но Антуан продолжает свою мысль:
-…И вот после Дагестана я отправился в Армению, и все меня спрашивали о Вас. К своему стыду, я не мог ничего сказать, не удалось с Вами увидеться…
- Ну, это ты шовинизм ко мне проявил…
Мы смеемся. Поразительное, редкостное умение говорить о серьезных вещах без надрыва, с мудрой улыбкой.
- Армяне – мои старые друзья. Когда начались события в Карабахе, я выступил в их защиту. Добрые соседи мои, азербайджанцы рассердились: мы твои книги сжигать будем! Я подумал-подумал, что ж, в конце концов, во все времена на площадях сжигали не самые плохие книги… Я пожарников звать не буду. Но не понимаю тех, кто заботится об экологии окружающей среды и в то же время засоряет умы сограждан национализмом.
- Сохранились ли у Вас связи с литераторами бывших советских республик? Ведь все-таки были в одном Союзе писателей.
Он воздевает обе руки к потолку:
- Разве не видишь, что происходит в Армении, Грузии, Белоруссии, на Украине?! Меня больше волнует не Союз писателей, а то, что рухнул наш великий Союз: вместо пятнадцати республик – пятнадцать президентов. Потеряны друзья, повсюду кровь, растет преступность, сокращается рождаемость, увеличивается смертность…
- А с Кубанью, Краснодарским краем Вас что-то связывает?
Он смотрит очень внимательно, теребит бороду, волосы. В глазах снова улавливаю теплые лукавинки:
- Мы, дагестанцы, всегда дружно жили с братским Краснодарским краем. Мы вместе сдавали двадцать пять миллионов тонн хлеба. Один миллион – Дагестан, остальное – Кубань,- отсмеявшись, он задумчиво тянет: – Кубань… Там жил мой друг – поэт Виктор Гончаров, учились вместе. Он писал:
За окном опять завыла вьюга,
А в горах сейчас почти что лето.
Дагестан, люблю тебя, как друга,
Как тоску извечную поэта…
- Расул Гамзатович, Вы ведь и депутатом поработали…
Он нарочито скромен:
- Да-да, среди депутатов тоже бывали приличные люди. Как-то с друзьями остановили такси в Москве. Водитель посмотрел на мой депутатский значок: «Этого не возьму, ненавижу депутатов!»
- Поэт и власть – это совместимо?
- Смотря какая власть. Поэт должен быть поэтом всегда, везде и во всем. Меня избирали депутатом. Но на бланке Верховного Совета я писал стихи: стихи о любви, о родине, о времени. И власть хорошо их принимала.
Многие поэты были у власти. Сам Гете был министром, но от этого не стал меньше как поэт. Айтматов – посол, но не перестал писать свои произведения. Много посредственных поэтов избирались депутатами, а пишут по-прежнему плохо.
Есть, конечно, поэты, которые борются против политического руководства. Я никогда не боролся. И многие не боролись. Они ставили более широкие задачи – общечеловеческие. И к тому же от политической борьбы каждый раз пахнет кровью, а литература – это человеколюбие. Моя жизнь – не столько борьба, сколько любовь. Надо помогать совершенствовать власть, систему, реформы, так же, как поэт совершенствует стиль, форму своих произведений. Поэт очень далек от власти, и власть далека от поэта. И это хорошо. Если бы Чехов стал бороться против хамелеонов и злоумышленников, то ему некогда было бы о них писать.
- Расул Гамзатович, а сейчас среди депутатов, политиков есть приличные люди?
- Ой, они, по-моему, даже не стремятся такими быть. Наглые все очень…
- Как Вы относитесь к Путину?
- По утрам хорошо, к вечеру – хуже…
- Расул Гамзатович, по Дагестану ходят легенды о Вашем остроумии, а Вы можете рассказать самую любимую историю о себе самом?
- Что ты! Это же прямая самореклама…
- Вам часто встречаются строки, явно подделанные под Вас?
- Люблю не подражателей, а продолжателей.
- А есть продолжатели Гамзатова?
- Я не патриарх. Я не Учитель,- насмешливо-беспомощно разводит руками. – Я даже не кандидат филологических наук!..
Тут Абдурахман вспоминает о дагестанском поэте Адалло, перешедшем на сторону чеченских боевиков, и Расул Гамзатович хмурится, силясь произнести что-то сложное: «Ин… это… как же?.. Средство массовой информации…» Мучается, пока мы не догадываемся:
Интернет?
- Да! Никак не могу произнести это слово… В Интернет Адалло объявил, что нужно бороться с русскими. Провокатор…
- В Дагестане с русскими не борются?
- Нет. Как можно бороться самим с собой? Мы же не такие глупые!
Отток русскоязычных был не из-за того, что их преследовали, а скорее, из-за паники перед войной. Антирусских настроений в республике нет. И поток миграции обмелел.
Ахман просит меня:
- Ты отметь это в своей газете. Мы слышали, что есть у краснодарцев опасения, будто все кавказцы только и мечтают приехать и захватить Кубань…
Расул Гамзатович слушает, удивленно поднимает брови, продолжает задевшую тему:
- Лучшее разрешение национального вопроса – не поднимать его вообще. Нет межнациональных проблем.
- Хорошо, а какие есть?
- Проблема у всех одна: освободиться от нищей свободы и голодной независимости. И революция преследовала хорошую цель, и перестройка.
Цели хорошие, а лозунги неправильные. Свобода, независимость, суверенитет… Мне кажется, это пустые слова. Независимых и свободных людей и народов не было и не будет в мире. И это не нужно! Все между собой взаимосвязано. Каждый в долгу перед миром, родиной, родными и близкими. Суверенитет – я не нашел такого слова в словаре Даля. Зачем мне быть независимым от тебя, от вас? Я как женился – независимость потерял; с соседями рядом поселился – независимость потерял… От России, от Москвы независимым быть? Это же глупость!
Конечно, в результате такой преступной независимости, голодной свободы начались разногласия, непримиримость. Гласность заменила согласность.
- Сейчас многие спорят, как жить. Кто-то говорит, что новая Россия должна строиться по западной модели, а кто-то убежден, что у нас свой путь…
- Это кто как думает. Но я знаю по Дагестану: нам тоже говорят: «Швеция у вас будет…». Только дагестанский кинжал не идет к шведскому костюму… Или вот Кувейт строить собрались.
- Что ж, Туркмения уже строит…
Он вдруг вспоминает, как совсем недавно ему звонил советник Ниязова, спрашивал, как поэт относится к вручению Нобелевской премии Туркмен-баши.
- Я ответил: «Если дадут – возьмите…»
И уже серьезно, раздумчиво:
- Есть многое, над чем следует размышлять. Поэт, если он не на стороне слабых, обиженных, униженных, не поэт. Во времена космополитизма, когда на евреев нападали, я выступал в их защиту. А когда сейчас на русских нападают, я – за русских.
- Сегодня русские обиженные?!
- Да.
- Я ждала, напротив, что Вы, как многие сегодня, скажете с обидой – вот, русские даже ввели в речь оскорбительный оборот: «лицо кавказской национальности … А вы русских защищаете…
- Нет, зачем? Они в моей защите не нуждаются. Я говорю о тактике и стратегии. Тактика, может, и хорошая, но о стратегии никто не думает. Если будет проводиться такая национальная, вернее, антинациональная политика, Россию ждет взрыв, не уступающий по силе термоядерному.
…А за «кавказские лица» я не обижен. У него хоть лицо есть! А у тех, кто так говорит, сплошные морды.
Без конца нельзя унижать любой народ – будь это русские, армяне, азербайджанцы…
- Расул Гамзатович, последние годы мы все вокруг вспомнили о религии. Каждый поспешил объявить себя человеком верующим. Русские восстанавливают храмы, в Махачкале появились четыре новые мечети…
- Мой отец был религиозным человеком. Я все религиозные обряды не выполняю, не молюсь, с этим я опоздал. Литература никогда не боролась с религией. Литература боролась с религиозными деятелями.
Я не понимаю, что такое «религиозный деятель».
- А ваххабизм что такое?
- Сами по себе последователи Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба вначале боролись, так сказать, «за чистоту» веры. Боролись с ростовщичеством, курением опия, роскошью. Но сегодня религиозные движения получили небывалую и ненужную им политическую подпитку. Оказывается, кроме чистой, грязная религия тоже бывает.
- Почему?
- Происходит откат к средневековью. Раньше у нас были молодежные организации, были женские организации, были сильнейшие творческие союзы. Пришли новые люди, сказали: «Это все устарело». И вытащили на свет средневековое сектантство, национальный вопрос. Этносы разбушевались! Национальные движения – и не только у нас на Кавказе – стали прибежищем последних негодяев.
Что получается? Сегодня на каждого министра – полк охраны! На каждого депутата – группа телохранителей. Музеи – не охраняют! Библиотеки – не охраняют! Страна без охраны. Россия без призора…
- Расул Гамзатович, ваше отношение к новой Кавказской войне. Что думаете по этому поводу?
- 06 этом думает ЦРУ.
- Да??? Вы думаете, что эта война не внутренняя, что она подогревается извне?
- Да-да, деньги, трубопроводы, власть…
- То есть война имеет политический характер.
- Что такое политика? Один раз соври – одна ложь. Второй раз соври – две лжи. Третий раз соври – это уже политика!
- Что тревожит Вас в жизни, что радует?
- О радости как-то уже никто не думает… Когда удается избегать несчастья – это и радует.
- У Вас великолепные дочери, зятья – а внуки? Он поправляет:
- Внучки. Я действительно живу на острове женщин, так и книгу стихов назвал. Когда последняя дочка родила, и снова девочка, Патимат дала мне телеграмму в Москву: «Люблю тебя за принципиальность».
- Расскажите про любовь, Расул Гамзатович!
Он хитро улыбается:
- Слушай, я не специалист. Я просто влюбленный.
- А можно спросить, как Вы познакомились со своей Патимат?
- Не знакомился вовсе! Мы родились в одном ауле. Ее родители были богатые люди, деньги давали мне, чтобы я присматривал за ней в люльке. Потом, когда она выросла, я без денег готов был смотреть. Она согласилась, я женился… – и с наигранным сожалением: – А иначе у меня была бы большая богатая история любви… Не пришлось похищать на белом коне…
- Что читаете, Расул Гамзатович?
- По настроению. «Беседы с Гете» сейчас и стихи Махмуда. Вообще сегодня русская классическая литература – лучшая в мире. Какие проблемы поставлены! Война – и мир. Преступление – и наказание. Отцы – и дети.
- А сейчас сохранились ли какие-либо контакты с современными литераторами?
- Нет. Мне мало пишут, я мало отвечаю. Многие ушли из жизни – Тихонов, Абашидзе, Турсун-заде, Луконин, Солоухин, Симонов, Рождественский…
Мы долго молчим. Каждый о своем. Он перекатывает в руке яблоко – круглое, багрово-красное. В его больших бледных ладонях оно действительно кажется плодом познания Добра и Зла.
- Что такое счастье?
Он переспрашивает и мягко, вполголоса отвечает:
- Счастья нет. Это горизонт…
- Если бы Вам предложили: «Расул, скажи! Твое слово услышат и поймут сейчас в любом уголке, в каждом доме России…» С чем бы Вы обратились?
- Я бы сказал людям: «Подумайте! Подумайте над тем, что вы делаете».
…Честное слово, я не смогла сдержать порыва. Подошла, подняла его лицо и совсем не как к мэтру, убеленному временем, прикоснулась к его теплой щеке, а как дочка, внучка – от избытка щемящей нежности. И знаете, что он сказал в ответ?!
- Разве это поцелуй, а?
…Разве мы узнаем Гамзатова до конца, разве увидим дно этого родникового колодца?
Карина Миракова, «Вольная Кубань»
- Мастер, возможно, не даст интервью, «у него траур,- объяснил мой добрый друг и коллега Абдурахман Юнусов.
И все же целый день ждала результатов переговоров. Вдруг под вечер – звонок от их организатора, известного правозащитника Антуана Аракеляна.
- Собирайся, он нас примет!- руки затряслись от волнения.
Скованность усиливается, когда входим в тихий домик, погруженный в цветы с горькой нотой печали: три месяца назад умерла хозяйка, жена, подруга – Патимат Саидовна Гамзатова.
Вот и сам Расул Гамзатович. Вежливость поднимает его нам навстречу, но я вижу, как трудно, тяжко он встает.
Пока Абдурахман приветствует Расула Гамзатовича, представляет нас со всеми горскими церемониями, я вдруг робею от переполняющих чувств и слов, молчу. Как вести себя с человеком, объездившим весь мир, беседовавшим с самыми светлыми умами? О чем говорить? Так размышляю и разглядываю его – небольшого роста, заметно раздавшийся, траурная борода, белоснежные волосы. Ему сейчас семьдесят шесть…
Абдурахман, наконец, закончил перечисление наших званий, должностей, и… все мои наблюдения-размышления полетели вверх тормашками от одного жеста: выслушав нас, Гамзатов приосанился и подчеркнуто торжественно повел рукой в сторону человека, сидящего рядом, в глазах полыхнуло смехом:
- Ну что ж, а нашу делегацию представляем я и мой сосед, Алихан Хызыров… Мы хохочем, понимая его тонкую насмешку над нашей церемонностью.
И вмиг развеиваются мои сомнения. Передо мной – безумно интересный, очень близкий человек!
И тотчас на столе появляется все, что по горским обычаям необходимо для задушевной беседы: сочные спелые фрукты и, конечно, бутылка коньяка. На душе становится светло и спокойно, как бывает только в давно проверенных дружеских компаниях. И вовсе не хочется начинать с чего-то традиционного.
- Расул Гамзатович, статьи, рецензии о Вашем творчестве можно найти в любой библиотеке. А хочется узнать, как и чем живете Вы сегодня. К примеру, как строился Ваш сегодняшний день?
- Ничего необычного… С утра ходил навещать друга в больницу – бедняга слег с инфарктом. Заодно узнал, как лечат нынче… Потом заехал на работу, посмотрел, какой ремонт идет в Союзе писателей Дагестана. Потом принимал писателей, один приехал из Кизляра… В общем, был как чиновник.
- Может, ошибусь, но, кажется, сегодня Гамзатов-поэт почти не слышен современному российскому читателю.
- Я провожаю одно время, встречаю другое. Взвешиваю потери…
- Мы много потеряли?
- То, что потеряли, это не так обидно. Хуже, что ничего не приобрели.
Раньше была злая, жестокая жена – Время. Развелись мы с ней, разошлись. Теперь женились на проститутке. Время – проститутка!.. С прежней женой жить было трудно, невозможно, с новой – позорно…
В нынешней ситуации многие из ног делают головы, из голов – ноги. Те, кто рожден ползать – летают, а рожденные летать – ползают, все красное делают и желтым, и черным, и даже коричневым. Это видеть очень тяжело.
И если я сегодня не кричу, это не значит, что я молчу. Сегодня даже погибшие не молчат. Они говорят, но их не слышат. Никто никого не слушает, все говорят. Некрасов писал: «Жалок гражданин безгласный». Но сейчас не только гражданина, поэта – Бога никто не слышит.
О сегодняшних проблемах: языке, нации, коррупции – я писал задолго до «нового мышления». Еще задолго до перестройки мною была выпущена книга стихов и поэм «Последняя цена». Известно же, на базарах торговцы всегда спрашивают последнюю цену на товар. Но сегодня, при «рыночной» системе товары и продукты, хлеб и соль стали дороже, а человек – дешевле. Стало возможным покупать и продавать то, что раньше было запрещено: совесть, подвиг, талант, красоту, женщин, детей, поэзию, музыку, иногда родную землю. С каждым годом цена жизни становится меньше, а цена вещей – больше…
Он замолкает, обхватив голову. Ладони – как две большие, беспокойные птицы. Возникшую паузу прерывает Антуан:
- Расул Гамзатович, я часто бывал в Махачкале. Через Дагестан не раз ездил в Чечню, организовывал переговоры по освобождению заложников…
- Война – самое ужасное, что может быть,- перебивает Гамзатов.
Но Антуан продолжает свою мысль:
-…И вот после Дагестана я отправился в Армению, и все меня спрашивали о Вас. К своему стыду, я не мог ничего сказать, не удалось с Вами увидеться…
- Ну, это ты шовинизм ко мне проявил…
Мы смеемся. Поразительное, редкостное умение говорить о серьезных вещах без надрыва, с мудрой улыбкой.
- Армяне – мои старые друзья. Когда начались события в Карабахе, я выступил в их защиту. Добрые соседи мои, азербайджанцы рассердились: мы твои книги сжигать будем! Я подумал-подумал, что ж, в конце концов, во все времена на площадях сжигали не самые плохие книги… Я пожарников звать не буду. Но не понимаю тех, кто заботится об экологии окружающей среды и в то же время засоряет умы сограждан национализмом.
- Сохранились ли у Вас связи с литераторами бывших советских республик? Ведь все-таки были в одном Союзе писателей.
Он воздевает обе руки к потолку:
- Разве не видишь, что происходит в Армении, Грузии, Белоруссии, на Украине?! Меня больше волнует не Союз писателей, а то, что рухнул наш великий Союз: вместо пятнадцати республик – пятнадцать президентов. Потеряны друзья, повсюду кровь, растет преступность, сокращается рождаемость, увеличивается смертность…
- А с Кубанью, Краснодарским краем Вас что-то связывает?
Он смотрит очень внимательно, теребит бороду, волосы. В глазах снова улавливаю теплые лукавинки:
- Мы, дагестанцы, всегда дружно жили с братским Краснодарским краем. Мы вместе сдавали двадцать пять миллионов тонн хлеба. Один миллион – Дагестан, остальное – Кубань,- отсмеявшись, он задумчиво тянет: – Кубань… Там жил мой друг – поэт Виктор Гончаров, учились вместе. Он писал:
За окном опять завыла вьюга,
А в горах сейчас почти что лето.
Дагестан, люблю тебя, как друга,
Как тоску извечную поэта…
- Расул Гамзатович, Вы ведь и депутатом поработали…
Он нарочито скромен:
- Да-да, среди депутатов тоже бывали приличные люди. Как-то с друзьями остановили такси в Москве. Водитель посмотрел на мой депутатский значок: «Этого не возьму, ненавижу депутатов!»
- Поэт и власть – это совместимо?
- Смотря какая власть. Поэт должен быть поэтом всегда, везде и во всем. Меня избирали депутатом. Но на бланке Верховного Совета я писал стихи: стихи о любви, о родине, о времени. И власть хорошо их принимала.
Многие поэты были у власти. Сам Гете был министром, но от этого не стал меньше как поэт. Айтматов – посол, но не перестал писать свои произведения. Много посредственных поэтов избирались депутатами, а пишут по-прежнему плохо.
Есть, конечно, поэты, которые борются против политического руководства. Я никогда не боролся. И многие не боролись. Они ставили более широкие задачи – общечеловеческие. И к тому же от политической борьбы каждый раз пахнет кровью, а литература – это человеколюбие. Моя жизнь – не столько борьба, сколько любовь. Надо помогать совершенствовать власть, систему, реформы, так же, как поэт совершенствует стиль, форму своих произведений. Поэт очень далек от власти, и власть далека от поэта. И это хорошо. Если бы Чехов стал бороться против хамелеонов и злоумышленников, то ему некогда было бы о них писать.
- Расул Гамзатович, а сейчас среди депутатов, политиков есть приличные люди?
- Ой, они, по-моему, даже не стремятся такими быть. Наглые все очень…
- Как Вы относитесь к Путину?
- По утрам хорошо, к вечеру – хуже…
- Расул Гамзатович, по Дагестану ходят легенды о Вашем остроумии, а Вы можете рассказать самую любимую историю о себе самом?
- Что ты! Это же прямая самореклама…
- Вам часто встречаются строки, явно подделанные под Вас?
- Люблю не подражателей, а продолжателей.
- А есть продолжатели Гамзатова?
- Я не патриарх. Я не Учитель,- насмешливо-беспомощно разводит руками. – Я даже не кандидат филологических наук!..
Тут Абдурахман вспоминает о дагестанском поэте Адалло, перешедшем на сторону чеченских боевиков, и Расул Гамзатович хмурится, силясь произнести что-то сложное: «Ин… это… как же?.. Средство массовой информации…» Мучается, пока мы не догадываемся:
Интернет?
- Да! Никак не могу произнести это слово… В Интернет Адалло объявил, что нужно бороться с русскими. Провокатор…
- В Дагестане с русскими не борются?
- Нет. Как можно бороться самим с собой? Мы же не такие глупые!
Отток русскоязычных был не из-за того, что их преследовали, а скорее, из-за паники перед войной. Антирусских настроений в республике нет. И поток миграции обмелел.
Ахман просит меня:
- Ты отметь это в своей газете. Мы слышали, что есть у краснодарцев опасения, будто все кавказцы только и мечтают приехать и захватить Кубань…
Расул Гамзатович слушает, удивленно поднимает брови, продолжает задевшую тему:
- Лучшее разрешение национального вопроса – не поднимать его вообще. Нет межнациональных проблем.
- Хорошо, а какие есть?
- Проблема у всех одна: освободиться от нищей свободы и голодной независимости. И революция преследовала хорошую цель, и перестройка.
Цели хорошие, а лозунги неправильные. Свобода, независимость, суверенитет… Мне кажется, это пустые слова. Независимых и свободных людей и народов не было и не будет в мире. И это не нужно! Все между собой взаимосвязано. Каждый в долгу перед миром, родиной, родными и близкими. Суверенитет – я не нашел такого слова в словаре Даля. Зачем мне быть независимым от тебя, от вас? Я как женился – независимость потерял; с соседями рядом поселился – независимость потерял… От России, от Москвы независимым быть? Это же глупость!
Конечно, в результате такой преступной независимости, голодной свободы начались разногласия, непримиримость. Гласность заменила согласность.
- Сейчас многие спорят, как жить. Кто-то говорит, что новая Россия должна строиться по западной модели, а кто-то убежден, что у нас свой путь…
- Это кто как думает. Но я знаю по Дагестану: нам тоже говорят: «Швеция у вас будет…». Только дагестанский кинжал не идет к шведскому костюму… Или вот Кувейт строить собрались.
- Что ж, Туркмения уже строит…
Он вдруг вспоминает, как совсем недавно ему звонил советник Ниязова, спрашивал, как поэт относится к вручению Нобелевской премии Туркмен-баши.
- Я ответил: «Если дадут – возьмите…»
И уже серьезно, раздумчиво:
- Есть многое, над чем следует размышлять. Поэт, если он не на стороне слабых, обиженных, униженных, не поэт. Во времена космополитизма, когда на евреев нападали, я выступал в их защиту. А когда сейчас на русских нападают, я – за русских.
- Сегодня русские обиженные?!
- Да.
- Я ждала, напротив, что Вы, как многие сегодня, скажете с обидой – вот, русские даже ввели в речь оскорбительный оборот: «лицо кавказской национальности … А вы русских защищаете…
- Нет, зачем? Они в моей защите не нуждаются. Я говорю о тактике и стратегии. Тактика, может, и хорошая, но о стратегии никто не думает. Если будет проводиться такая национальная, вернее, антинациональная политика, Россию ждет взрыв, не уступающий по силе термоядерному.
…А за «кавказские лица» я не обижен. У него хоть лицо есть! А у тех, кто так говорит, сплошные морды.
Без конца нельзя унижать любой народ – будь это русские, армяне, азербайджанцы…
- Расул Гамзатович, последние годы мы все вокруг вспомнили о религии. Каждый поспешил объявить себя человеком верующим. Русские восстанавливают храмы, в Махачкале появились четыре новые мечети…
- Мой отец был религиозным человеком. Я все религиозные обряды не выполняю, не молюсь, с этим я опоздал. Литература никогда не боролась с религией. Литература боролась с религиозными деятелями.
Я не понимаю, что такое «религиозный деятель».
- А ваххабизм что такое?
- Сами по себе последователи Мухаммеда ибн Абд аль-Ваххаба вначале боролись, так сказать, «за чистоту» веры. Боролись с ростовщичеством, курением опия, роскошью. Но сегодня религиозные движения получили небывалую и ненужную им политическую подпитку. Оказывается, кроме чистой, грязная религия тоже бывает.
- Почему?
- Происходит откат к средневековью. Раньше у нас были молодежные организации, были женские организации, были сильнейшие творческие союзы. Пришли новые люди, сказали: «Это все устарело». И вытащили на свет средневековое сектантство, национальный вопрос. Этносы разбушевались! Национальные движения – и не только у нас на Кавказе – стали прибежищем последних негодяев.
Что получается? Сегодня на каждого министра – полк охраны! На каждого депутата – группа телохранителей. Музеи – не охраняют! Библиотеки – не охраняют! Страна без охраны. Россия без призора…
- Расул Гамзатович, ваше отношение к новой Кавказской войне. Что думаете по этому поводу?
- 06 этом думает ЦРУ.
- Да??? Вы думаете, что эта война не внутренняя, что она подогревается извне?
- Да-да, деньги, трубопроводы, власть…
- То есть война имеет политический характер.
- Что такое политика? Один раз соври – одна ложь. Второй раз соври – две лжи. Третий раз соври – это уже политика!
- Что тревожит Вас в жизни, что радует?
- О радости как-то уже никто не думает… Когда удается избегать несчастья – это и радует.
- У Вас великолепные дочери, зятья – а внуки? Он поправляет:
- Внучки. Я действительно живу на острове женщин, так и книгу стихов назвал. Когда последняя дочка родила, и снова девочка, Патимат дала мне телеграмму в Москву: «Люблю тебя за принципиальность».
- Расскажите про любовь, Расул Гамзатович!
Он хитро улыбается:
- Слушай, я не специалист. Я просто влюбленный.
- А можно спросить, как Вы познакомились со своей Патимат?
- Не знакомился вовсе! Мы родились в одном ауле. Ее родители были богатые люди, деньги давали мне, чтобы я присматривал за ней в люльке. Потом, когда она выросла, я без денег готов был смотреть. Она согласилась, я женился… – и с наигранным сожалением: – А иначе у меня была бы большая богатая история любви… Не пришлось похищать на белом коне…
- Что читаете, Расул Гамзатович?
- По настроению. «Беседы с Гете» сейчас и стихи Махмуда. Вообще сегодня русская классическая литература – лучшая в мире. Какие проблемы поставлены! Война – и мир. Преступление – и наказание. Отцы – и дети.
- А сейчас сохранились ли какие-либо контакты с современными литераторами?
- Нет. Мне мало пишут, я мало отвечаю. Многие ушли из жизни – Тихонов, Абашидзе, Турсун-заде, Луконин, Солоухин, Симонов, Рождественский…
Мы долго молчим. Каждый о своем. Он перекатывает в руке яблоко – круглое, багрово-красное. В его больших бледных ладонях оно действительно кажется плодом познания Добра и Зла.
- Что такое счастье?
Он переспрашивает и мягко, вполголоса отвечает:
- Счастья нет. Это горизонт…
- Если бы Вам предложили: «Расул, скажи! Твое слово услышат и поймут сейчас в любом уголке, в каждом доме России…» С чем бы Вы обратились?
- Я бы сказал людям: «Подумайте! Подумайте над тем, что вы делаете».
…Честное слово, я не смогла сдержать порыва. Подошла, подняла его лицо и совсем не как к мэтру, убеленному временем, прикоснулась к его теплой щеке, а как дочка, внучка – от избытка щемящей нежности. И знаете, что он сказал в ответ?!
- Разве это поцелуй, а?
…Разве мы узнаем Гамзатова до конца, разве увидим дно этого родникового колодца?
Карина Миракова, «Вольная Кубань»
Подписаться на:
Сообщения (Atom)